«Свободу потихоньку забирают». Участники акции памяти жертв политрепрессий — о современных политзеках

В Белгороде 30 октября в День памяти жертв политических репрессий состоялась одноимённая акция в парке Памяти. Несколько десятков репрессированных и их детей собрались у мемориала жертвам политрепрессий, чтобы ещё раз вспомнить о миллионах, которые были расстреляны или погибли в лагерях от рук Сталина и органов госбезопасности.

Корреспонденты Go31 решили спросить у участников акции, сделала ли Россия, по их мнению, выводы, если в стране до сих пор есть политические заключённые. Правозащитная организация «Мемориал» насчитала в России 117 политзеков, и их количество продолжает расти. Оказалось, что многие участники акции не соотносят нынешние посадки политических активистов с репрессиями.

Юрий Погорелов

сын жертв сталинских репрессий

— Мои родители познакомились в лагере в Магадане, и я там родился. Я хорошо запомнил многочисленных овчарок из своего детства. Мать освободилась, когда была беременна моей младшей сестрой. А отец, школьный учитель, был приговорён к 20 годам по 58 статье как «враг народа», отбыл в лагере с 1937 по 1957 год. Насчёт современных репрессий я ничего не знаю. «Болотное дело» — это другая история, я не совсем одобряю действия его участников. Репрессии того времени и то, что называют репрессиями современными, это совсем разные вещи. В те времена репрессии были играми НКВД. Чтобы выжить работникам НКВД, им надо было сочинять такие истории. Сейчас другое дело. Есть какое-то противостояние, но оно всегда должно быть в обществе, потому что люди по-разному относятся к действительности.

Людмила Клавкина

председатель организации «Объединение инвалидов и пенсионеров — жертв политических репрессий»

— Не совсем наша страна извлекла уроки. В то время наших людей, россиян, репрессировали и по политическим мотивам, и раскулачивали. На федеральном уровне нам дали льготы, а буквально через два года всё отменили. И где они извлекли? Я, например, не уверена, что такое не повторится. Может повториться. Посмотрите, какое положение в России и настрой людей какой. Раньше не было наглядно, кто богатый, кто бедный. А какое сейчас идёт расслоение в России. Мы почитали по статистике, мы, пенсионеры, бедные считаемся. Даже не средние, нищие. Я 50 лет отработала, и что? Пенсия мизерная. Мы молим бога только, чтобы наши дети нормально жили.

Георгий Голиков

проректор БГТУ имени В.Г. Шухова, мэр Белгорода с 1994 по 2002 год

— День сегодняшний — это история каждого человека нашей страны. Сегодня мы пришли, почтили память, ведь самое главное — это уважение к людям. Надо помнить о том, что было, чтобы не повторить. Я считаю, что то прошлое не повторяется. То, что сейчас делается у нас в России — это очень большие, светлые дела. Сегодня делается всё, чтобы наша страна стала великой и могучей.

Жанна Генко

дочь жертв сталинских репрессий

— Я родилась, а на второй день началась война. И в 41 году меня репрессировали вместе с родителями, у меня документы есть. Отец мой был репрессирован. У меня есть глубокая убеждённость, что такие репрессии, как были тогда, не повторятся. Народ России, правительство, извлекли урок, опыт и не позволят повториться террору.

Сергей Бухмиров

сын жертв сталинских репрессий

— Я бы воздержался от комментариев, потому что старые времена могут вернуться. Нет, никаких уроков не извлечено, к сожалению. Это моё личное мнение. Мы многого не знаем из того, что творится сейчас, что творилось тогда. А потом нам будут рассказывать про то, что происходит сейчас. Завтра после вашего разговора все очутятся в ФСБ. Нет никаких уроков. Дали свободу, и то слава богу. И её потихоньку забирают опять.

Михаил Крылов

член «Объединения инвалидов и пенсионеров — жертв политических репрессий»

— Насколько я знаю и как понимаю, на данный момент политических заключённых в России, по-моему, нет. При нашем руководстве такого не повторится. Осуждённые по «Болотному делу» — это не политические репрессии, это беззаконие. Не со стороны власти, а со стороны граждан.

Павел Альбощий

архитектор, краевед, гражданский активист по защите исторических памятников

— Я не знаю о современных политических заключённых. С «болотинцами» жертв советских политических репрессий сравнивать несправедливо, поскольку большинство репрессированных XX века не выступало простив власти, а даже активно воевало, и молилось за неё, и просто жило согласно своей вере, убеждениям и традициям своего народа.Сейчас я о всей России судить не могу, могу судить конкретно о Белгороде. И как исследователь памятников и наших святынь, могу сказать, что конкретно Белгородская область в отношении памятников не извлекла уроков из трагических событий революции, гражданской войны, репрессий 20-х-30-х годов. Поскольку в Белгороде в феврале этого года было снесено историческое здание тюрьмы, где до революции действовала церковь, которое является главным святым и мемориальным местом на Белгородчине, связанным с репрессиями. К сожалению, нынешние белгородские власти не стараются сохранять ни памятники первых революций, ни места репрессий, ни даже бывших храмов и монастырей, доламывая последнее в угоду коммерческим интересам.