«В местной молодёжи нет религии». Председатель «Ассамблеи народов России» — о правах нацменьшинств, оскорблении чувств верующих и женском обрезании

В Белгородской области с 2013 года существует Совет по межнациональным отношениям при губернаторе. Он занимается вопросами интеграции национальных меньшинств и взаимодействии их с органами власти, а также некоторыми конфессиональными вопросами.

С недавних пор в совет вошёл председатель «Ассамблеи народов России» Наби Багамаев. Он уроженец Дагестана, имеет юридическое образование и активно участвует в общественной жизни региона. 

В интервью журналисту Go31 Игорю Ермоленко Наби Багамаев рассказал, как в России ущемляются права мусульман, можно ли оскорбить чувства верующих и что делать с женским обрезанием в 21 веке.

— Наби, вы член Совета по межнациональным отношениям при губернаторе Белгородской области. Чем именно вы там занимаетесь?

— Совет наш проходит раз в полгода. В Белгородской области около 92 процентов русских, потом идут украинцы, затем армяне, азербайджанцы, турки, татары, дагестанцы. У каждого из этих народов есть своя диаспора, организация. Но, как правило, некоторые организации не занимаются вообще ни чем. Они появились, на бумаге существуют, но что с этим делать — не понимают. Моя задача рассказать руководителям, помочь включиться в план мероприятий города и области, взаимодействовать.

— На улице Мичурина в Белгороде есть мечеть. Полтора года назад там задержали имама, осудили за незаконное хранение оружия. Это было большим потрясением для мусульманской общины. Вы разбирались с этим вопросом?

— Кто-то говорит, что имам был связан с экстремистской деятельностью, кто-то — что его подставили. Но я, как человек нейтральный, скажу, что в нашей области ничего просто так не происходит. Когда лезешь куда не надо, как и везде — у нас предупреждают. Первый раз предупредили – не понял, второй – не понял. На третий раз отработали по схеме и посадили. Это мое личное субъективное мнение.

— При этом имаме у нас проходило много межконфессиональных мероприятий, сейчас всё прекратилось.

— Я это возьму на заметку. Надеюсь, совместно наверстаем упущенное.

Вывеска на единственной в Белгороде мечети, архив Go31

— Недавно в Белгороде завели уголовное дело об оскорблении чувств верующих на девочку, опубликовавшую фото, где она прикуривает от свечи в храме. Можно ли оскорбить чувства верующих?

— Я очень уважаю и люблю людей верующих, независимо от религии. И я искренне не понимаю, каким нужно быть дураком, чтобы прикурить от свечи в храме. Оскорбить чувства верующих можно.

— Но не сажать же человека за это. Возможно, ошиблась, а в тюрьме она станет уголовницей, это испортит ей жизнь.

— Сажать безусловно, изначально нельзя. Я бы сделал такую вещь: вызываем родителей, руководство школы, духовное управление и начальника управления молодёжной политики. И совместно проводим беседу. В духовном плане, юридическом. Девочке должны объяснить, что это наказуемо и неправильно. Можно оштрафовать родителей для профилактики ответственности, а директору пригрозить выговором так как именно он или она несёт ответственность за культуру и воспитание наших детей в школьном учреждении.

— У этой уголовной статьи есть ещё одна сторона. Если мусульманин или христианин напишут, что бог есть, им ничего за это не будет. Но если атеист в соцсети позволит себе сказать, что бога нет, на него могут завести уголовное дело.

— Правильно. Он может иметь своё мнение, но навязывать его не может. Никто не интересуется его личным мнением: сиди и молчи. Их мнение ни в коем случае не должно быть навязано другому поколению и молодёжи. Пускай атеисты между собой сидят и общаются, но они не должны подходить к православному и навязывать ему свою точку зрения. И вообще свобода вероисповедания не означает свободу навязывать всем окружающим своё вероисповедание.

— Может, православный должен сам выбирать, какую точку зрения ему принимать?

— У некоторых в голове нет никакой культуры и понятии религии. Экстремизм ведь как взращивается? Они находят таких молодых людей без культуры и веры во всевышнего и навязывают ему свою точку зрения. Как показывает практика, экстремисты и террористы вербуют молодежь из любой конфессии. Я считаю, что мы должны не только говорить, но и показывать культуру своим примером и поступками.

Я вам скажу сейчас, какая в реальности есть проблема. Говорить о религии можно, но оскорблять и ущемлять верующих нельзя. У меня есть одна фотография, где белгородский студент в футболке с надписью «я хожу в туалет с Кораном». Я мусульманин, для меня это является оскорблением.

— Вы обращались по этому поводу в компетентные органы?

— Да, я обратился в нужные места. Где-то мне сказали: ну и расслабься, где-то провели беседу и разъяснили. Видите, какая в реальности проблема? Это неравенство. Но такая тенденция идёт по всей России, нам не привыкать.

Наби Багамаев, фото из личного архива

— Получается, даже с законом об оскорблении чувств верующих ущемляют мусульман?

— Это тенденция не белгородская, а всероссийская. В Мордовии директор школы заставляет всех учителей и учащихся снять платки. А СМИ и вовсе развернули всё так, что в этой школе носили хиджабы. Ну какие хиджабы в Мордовии? В России вообще мало кто в них ходит. Я считаю такое поведение директора глупым: русские женщины тоже испокон веков ходили в платках, это головной убор, который говорит о мудрости женщины. С платком, без платка — какая разница? Ходи как хочешь, главное, не навязывать своё аморальное поведение и культуру. Не нужно пропагандировать ничего.

— А что такое навязывание и пропаганда? Если условный учёный приедет в Белгород с лекцией об атеизме и прорекламирует это мероприятие, будет ли это навязыванием и пропагандой на ваш взгляд?

— Если я был бы руководителем какого-то органа, я бы учёного оштрафовал и запретил проводить лекцию. Там ведь меня будут убеждать, что это атеизм — это хорошо, а зачем это нужно? А я скажу, что это нужно для того, чтобы засорять мозги нашим гражданам и отрывать их от реалий вместо того, что б их обучать культуре к вере, терпимости и уважении друг к другу.

— Но вас же туда никто не заставит идти. Захотел послушать – пришёл.

— Если один раз дашь слабину, допустишь такие организации, то они соберут массы. Это взращивается в обществе. Это опустошение религии и культуры народа. И на этом опустошённом поле взращиваются всякие Свидетели Иеговы, бог Кузя и прочие экстремистские деятели.

— Хорошо, а как найти грань, что запрещать, а что разрешать?

— Я считаю, что нужно отталкиваться от нескольких вещей, прежде чем принимать решение о запрете тех или иных религиозных организаций. Например, своеобразные членские взносы. Если они есть — уже что-то не чисто. То же самое касается избирательности: ты хороший и богатый человек, и мы берём тебя, а вот этого грязного и сомнительного не берём. Так быть не должно. Перед Богом все равны. И такие организации нужно прикрывать.

— В школах Белгородской области детям преподают уроки православной культуры. Правильно ли это, ведь выбора никакого не даётся?

— Думаю, что в школах должен быть обзорный предмет по всем крупным религиям. Россия слишком многоконфессиональна, чтобы изучать только одну определенную религию. Но основы православной культуры (ОПК) уже изучают в 15 регионах. Ввести их на федеральном уровне запрещает Конституция. Но по закону «Об образовании» местные чиновники имеют право вводить у себя так называемый «региональный компонент». Так и сделали не только в Белгородской области, но в ряде других: основы православия включили в учебный план, и теперь православные священники один-два раза в неделю приходят в школы и ведут уроки.

Но это не главная проблема. Всё же местная молодёжь безалаберно относится к своей культуре, в ней нет никакой религии. Для меня это непонятно. И так по всей стране.

— Как в Белгороде и в России вообще стоит вопрос раскола между шиитами и суннитами? У нас ведь только одна мечеть, суннитская, что делают шииты?

— Все молятся в одной мечети. Конфликта никакого нет. Не нравится молиться в мечети — дома молись. На улице, в парке. Главное, не мешай никому. Межнациональных конфликтов в Белгороде просто нет. Мусульман тревожит, что нам не дают строить мечеть. Но в этом не виновато руководство региона, мечетей в ЦФО практически нет вообще. Наверное, это федеральная политика. Но всему своё время.

Однако ислам — это не только мечеть или ношение бороды. Ислам – это образ жизни, диалог культур и поступки. Человек может хоть на склоне горы молиться и быть счастливым. Поэтому я не считаю это ущемлением.

Пятничная молитва в мечети, архив Go31

— Какие вы ставите перед собой задачи в качестве члена Совета при губернаторе?

— Очень хочу раскрасить культурную жизнь области и провести праздники народов. Вам ведь было бы интересно посмотреть на армянскую, азербайджанскую, русскую, дагестанскую культуру: кухню, танцы, одежду. Было бы здорово, если бы каждый народ хотя бы раз в год проводил по такому  празднику в городе. Ведь многие здесь думают, что люди с Кавказа дикари. А если они попали на такое мероприятие, поняли бы, что это не так, ощутили бы многовековую культуру, сплотились бы.

— А что вы думаете о возможном запрете кальянных?

— Изначально, когда я приехал в Белгородскую область, я хотел кальянные запретить. Потому что в них могут распространять наркотики.

— Но это же легальный бизнес, который чаще всего принадлежит людям с Кавказа или Азии — это отчасти ваша культура. Мой друг недавно путешествовал по Ирану, и там кальяны есть во всех заведениях.

— Паровые — пожалуйста, курите. Но культура везде разная, в некоторых странах Азии принято курить марихуану. На Кавказе и вовсе принято жён воровать — а ты попробуй в Белгороде укради, сразу посадят. Со своим уставом нельзя.

— Почему не дать курить кальяны в специально отведённых местах?

— Это вредно. Я повторюсь, что паровые кальяны запретить никто не предлагает. А табак — да.

— Недавно в Дагестане произошёл крупный скандал, связанный с женским обрезанием. Официальные лица по-разному отреагировали на доклад правозащитников, но медицина говорит, что это опасно для женского здоровья.

— Самое главное в современном мире — дать право выбора и делать такие процедуры в специализированных медицинских учреждениях, чтобы не попадало никаких инфекций. Женское обрезание практикуется более чем в 30 странах мира. В основном это страны Африки, в Азии среди некоторых общин и горные районы Дагестана. Мужчинам же обрезание в подвалах не делают, всё официально. А чтобы люди не занимались самодеятельностью на территории РФ, нужно это всё урегулировать. Тем не менее, многие мусульманские теологи называют женское обрезание грехом.

— Если вы говорите о праве выбора — то кто им должен пользоваться, сама девочка после совершеннолетия или родители? Ведь обрезание делают в юном возрасте.

— У нас за своих детей несут ответственность именно родители, поэтому право выбора за ними. Насколько я понимаю, женское обрезание влияет на сексуальное удовлетворение, однако все основные женские функции сохраняются. Женщина может иметь детей, это главное. Если есть мнение, что обрезание может навредить здоровью, то учёные должны провести исследования, от которых и будет отталкиваться законодательство.

Как я уже сказал, обрезание делалось испокон веков — это очень глубокие традиции, которые до сих пор сохранились, это не просто так. Но ещё раз повторюсь, что это должно быть выполнено не кустарным способом, а в специализированном учреждении. 

Разрешать или запрещать женское обрезание должны специалисты в области медицины. Это не может быть полулегальным бизнесом, который приводит к летальным или болезненным исходам. Как показывает практика, в большинстве стран это запрещено. Я сторонник того, чтобы люди, делающие обрезание, несли ответственность перед законом.

На самом деле я здравый человек, и для меня, это дико. Это должны урегулировать власти, основываясь на мнении специалистов медицины.